«Конкурс можно сравнить с большой вечеринкой, на которую пришло много ярких людей»
1 февраля начнется прием заявок на конкурс лучших русскоязычных научных и научно-популярных работ сотрудников НИУ ВШЭ. Он проводится по двум номинациям: лучшая оригинальная научная публикация на русском языке и лучший научно-популярный оригинальный продукт (проект) на русском языке. Чем уникален конкурс и какие задачи удастся решить благодаря ему, рассказывает проректор НИУ ВШЭ Мария Юдкевич.
Мария Марковна, как возникла идея конкурса? Есть ли у нее конкретные авторы?
Это коллективная идея. Она родилась по результатам обсуждения на Ученом совете ВШЭ темы академических надбавок.
Устанавливая академические надбавки, мы ориентируемся на публикации, прежде всего, в международных журналах, заметных в глобальном академическом пространстве. В большинстве случаев это журналы, выходящие на английском языке. Но ведь есть и русскоязычные журналы, направленные в первую очередь на российскую аудиторию, и коллеги там активно публикуются. Было принято решение, что для выявления и поддержки лучших публикаций в этих журналах такой инструмент, как конкурс, подходит лучше всего.
Так появилась первая номинация конкурса – научная, связанная с поддержкой статей в журналах на русском языке. Мы хотим привлечь внимание к работам исследователей из Вышки, чтобы, во-первых, про эти работы многие узнали, и, во-вторых, чтобы стимулировать коллег писать на русском языке тоже.
Вторая номинация – научно-популярная. В чем ее особенности?
Она базируется на немного другой идее – поддержать науку за пределами академических журналов и книг. Это могут быть научно-популярные книги, лекции, видео-каналы, подкасты и так далее. Честно говоря, мы сами не готовы предложить исчерпывающий перечень форматов, которые могут быть представлены в заявках. Главное – что благодаря таким работам наука становится предметом обсуждения самых широких слоев публики, казалось бы, далеких от академической жизни. Мы хотели бы такие работы также поддержать и выявить лучшие.
Обе номинации объединены идеей популяризации русского языка как языка науки.
В обеих номинациях рассматриваются работы в общественных, гуманитарных и естественных науках – отдельно по каждому из 25 научных направлений, то есть победителей будет довольно много. Не проще ли было сделать единый конкурс для представителей разных наук?
Нет. Все же лучшие работы нужно отбирать в пределах каждого научного направления.
Вышка – мультидисциплинарный университет, поэтому направлений тоже много. Число публикаций по разным направлениям различается в силу объективных причин. Не исключаю, что по некоторым из них в какой-то год может вообще не оказаться победителей, но пока это лишь догадки. Конкурс поможет нам увидеть всю палитру, больше узнать о себе.
Правом выдвижения работ на конкурс обладают ученые советы факультетов и филиалов по представлению научных комиссий и обособленные научные подразделения, а также по второй номинации – Дирекция по связям с общественностью и инициативные группы работников университета. Чем обусловлено такое требование?
Рекомендации от профильных сообществ играют роль профессионального академического фильтра. Нам представляется важным, чтобы материалы, поданные на конкурс, уже прошли обсуждение и профессиональную экспертизу.
Мы надеемся, что факультеты и научные институты заинтересованы в том, чтобы рассказать, какие интересные работы опубликовали их сотрудники в последнее время. И что жюри получит большое число заявок высокого качества, а конкурс будет результатом широкой академической вовлеченности коллег.
Чем вызван столь высокий интерес к публикациям на русском языке?
Наука не имеет национальных границ, языком международного академического общения является английский. Но это не отменяет того факта, что все мы, живущие и работающие в разных странах, говорим на своих национальных языках. Без сохранения и развития своего научного языка невозможно полноценное воспроизводство научных школ, сохранение культуры в самом широком смысле, подготовка молодых кадров и так далее. К тому же определенные работы должны публиковаться именно на русском языке в силу особенностей тематики, аудитории, к которой они обращены, и других факторов.
Так что мы считаем необходимым показать коллегам, что их деятельность, связанная с публикациями на русском языке, ничуть не менее важна, чем публикации в ведущих международных журналах. Это разные сегменты, и не должно возникать ощущения, что мы выбрали один и отказались от другого. Русскоязычный сегмент тоже очень важен, и результаты работы в этом направлении достойны поощрения.
Имеет ли значение для оргкомитета и для жюри конкурса, в каком журнале опубликована статья? Вдруг он не пользуется уважением в профессиональном сообществе?
Можно было пойти двумя путями.
Первый путь – тем или иным образом разделить журналы на сильные и слабые, сочтя достойными рассмотрения на конкурсе только те статьи, которые опубликованы в сильных журналах.
Но мы выбрали другой путь – не устанавливать подобные ограничения, потому что считаем, что отбор журналов по каким-либо параметрам, когда речь идет о допуске к конкурсу, всегда будет вызывать вопросы. Чисто теоретически очень сильная статья может появиться в любом журнале, к тому же есть нишевые журналы, где показатели охвата, цитируемости по определению невелики.
Идея конкурса в том, чтобы, отказавшись от формальных барьеров, опираться на экспертную оценку – оценивать именно статью безотносительно квартиля или импакт-фактора журнала.
Конкурс вообще не предусматривает учет формальных показателей при номинировании работ. С чем это связано?
В Вышке хорошо отстроены административные процессы, связанные с формальной оценкой. Их многие критикуют, в ряде случаев не без оснований. Но мне представляется, что их критика возникает главным образом там, где академическое сообщество ощущает нехватку процессов, связанных с публичным экспертным обсуждением результатов. И в этом смысле появление конкурса – попытка организовать такое обсуждение, убрав из него по максимуму все формальные барьеры.
Будет очень интересно посмотреть, в какой степени статьи, которые выберут эксперты, согласуются с тем, что нам подсказывают те или иные формальные показатели. Честно говоря, меня устроит любой результат. Если мы увидим, что эксперты выбрали работы, которые чаще цитируются, которые опубликованы в высокоимпактных журналах, это отлично. Но если это не так, если будут обнаружены какие-то скрытые резервы, работы, опубликованные в малоизвестных журналах, – тоже замечательно. Университет в обоих случаях выигрывает.
Можно ли считать появление второй номинации, связанной с популяризацией науки, веянием времени? Ведь именно в последние годы интерес к науке у широкой общественности значительно возрос.
На этот вопрос нет очевидного однозначного ответа.
С одной стороны, да, конечно, в последнее время стали популярны научные коммуникаторы, научные журналисты, и это очень здорово. Перед учеными ставится задача популяризации своих научных результатов, появляются новые методы наукометрии – альтметрики, на сайтах начинают указывать, сколько раз та или иная статья процитирована в социальных сетях.
С другой стороны, не стоит отрицать, что о популяризации науки задумывались и раньше. Например, родители выписывали «Науку и жизнь», вся семья ее читала, у многих школьников на полке стояла «Занимательная физика» Перельмана, кто-то вырос на журнале «Квант». О достижениях науки рассказывали газеты и телевидение. Но это были традиционные форматы, а сейчас благодаря цифровым инструментам, блогам, социальным сетям возможностей для популяризации науки стало гораздо больше.
В 2021 году на конкурсе будут оцениваться только работы, аффилированные с ВШЭ, но предполагается, что уже через год он приобретет общероссийский статус. Почему не сразу?
Такова особенность Вышки. Если мы что-то придумали, то сначала испытываем это на себе, апробируем, а затем предлагаем другим, делаем доступным для общественности. Аналогичный пример – конкурс научно-исследовательских работ студентов (НИРС), который сначала проводился в рамках ВШЭ, а теперь в нем участвуют и студенты других вузов.
В чем, на ваш взгляд, значение конкурса для академического сообщества?
Во-первых, мы выявим хорошие работы и сможем поощрить авторов лучших. Не вошедшие в этом году в число победителей увидят, что язык, на которым написана работа, не делит исследователей на касты. То, чем они занимаются, важно и ценно для университета, и есть возможность стать победителями в будущем.
Во-вторых, конкурс покажет, что про любые, даже самые сложные научные результаты можно и нужно рассказывать простым языком. Чем больше будет таких рассказов, тем лучше для университета.
В-третьих, мы больше узнаем о достижениях коллег, улучшим коммуникацию в академическом сообществе. Конкурс можно сравнить с большой вечеринкой, на которую пришло много ярких людей. С некоторыми ты знаком, о некоторых только слышал, а тут вдруг узнаешь о них нечто содержательное, знакомишься ближе, обсуждаешь интересные идеи и потенциальные проекты.
Юдкевич Мария Марковна